Tea for Sana

Это мир, где горы дышат. Вдыхают твои сомнения, выдыхают туман, густой как холст. И если прислушаться — а ты прислушаешься, — то услышишь, как в трещинах скал шепчутся духи. Они питаются мыслями. Твоими мыслями. И от того, чем ты их накормишь, зависит, станет ли тропа под ногами твёрдой или рассыплется в пыль.

Ты — Весна. Ты помнишь запах сушёной мяты, но забыла, в какой пропорции смешивать её с чабрецом. Память утекает сквозь пальцы, как вода из треснувшего кувшина. Ты ещё чувствуешь влагу на коже, но сосуд уже пуст. Как лечить других, когда собственный разум затягивает туманом?

Всё начинается с чашки чая. Вернее, с её отсутствия.

Твоя подруга Санa грустит, а ты знаешь рецепт того самого напитка, что вернёт свет в её глаза. Знала. Теперь лишь обрывки: терпкость иван-чая, золотистый отблеск мёда на ложке… и больше ничего. Придётся идти по следам собственных забытых шагов.

Ты будешь бродить по лугам, где трава звенит от насекомых, и забираться в руины, где камень хранит тепло давно угасших очагов. Собирать лепестки, на которых осела роса — не вода, а чьи-то слёзы? Найдешь гриб со шляпкой, мягкой как бархат, и его запах внезапно пронзит тебя воспоминанием: бабушкин платок, печь… пирог с черникой.

Вот оно, исцеление: не в заклинании, а в действии рук. Размолоть зерно в муку — это успокоить стук сердца в висках. Замесить тесто — вымесить свою тревогу. А когда ставишь горшок в печь и чувствуешь жар щекой… кажется, будто сама гора делится с тобой теплом.

Каждое блюдо — ключ. Не к замку, а к чужой душе. Ты приготовишь похлёбку для дровосека с руками в вечных занозах — и он расскажет о сыне, который ушёл в горы и не вернулся. Аромат пряников развеет страх ребёнка… или твой собственный? Ведь что такое память, если не вкус на языке?

А потом вернёшься к Сане. Поставишь медный чайник на огонь и поймёшь: последним ингредиентом был не цветок и не коренья. Это было что-то другое.

И когда она сделает первый глоток и вздохнёт — тем самым тихим вздохом облегчения… может быть, тогда и твои забытые рецепты сложатся во что-то большее. Не просто инструкции по смешиванию трав. А карту этой горы. Карту чужих печалей.

И свою собственную карту тоже.

В конце концов разве можно исцелить других, не прикоснувшись к своим собственным шрамам?