Knock on the Coffin Lid

Ты помнишь тяжесть земли на веках? Здесь это не метафора. Твоё первое решение — поднять затуманенный взгляд и встать. Вопреки. Вокруг не тишина, а густой, почти осязаемый гул забытых клятв, которые впиваются в кости холодом.

Два пути стелются перед тобой, как сплетённые корни. Слепо идти по начертанной кем-то тропе… или запустить пальцы в эти узлы и попытаться распутать клубок истории, пахнущий сыростью и древней пылью. Кто-то ведь должен услышать шепот под камнями.

Выбор здесь — это не диалог в книге. Это сдвиг в воздухе. Прислонись спиной к шахте гномов, где пахнет жжёным камнем и яростью, и ты ощутишь, как их ненависть к эльфийскому наследию становится твоим топливом. Или почувствуй липкую теплоту сделки с огром, его обещание обожжёт горло медью будущей награды. Пятьдесят таких развилок… и эхо от одного шага может отозваться ледяным ветром в самой дальней пещере.

Твоё снаряжение — это вторая кожа. Около ста пятидесяти предметов, от грубого кожаного наплечника до доспеха, что звенит на ходу напоминанием о былых битвах. Шесть полных сетов, и каждый меняет не только цифры, но и само ощущение движения — тяжелая броня глушит шаг, а лёгкая позволяет услышать… далеко ли скребутся по камню пятьдесят видов тварей. Среди них два десятка тех, от чьего взгляда кровь стынет в жилах, и к каждому нужен свой ключ. Свой яд на клинке или особое заклятье.

А заклинания эти рождаются из колоды. Сто пятьдесят карт шелестят на потёртом столе, словно сухие листья… Ты собираешь их в тактику, которая становится продолжением твоей воли. Или отчаяния.

Четыре мира ждут тебя. Четыре бездны с уникальным дыханием. И в каждой — хранители. Двенадцать исполинов, чья мощь отзывается дрожью в земле. И двое особенных… они бросают вызов не твоему мечу, а чему-то глубоко внутри. Осмелишься ли постучаться по крышке гроба во второй раз?