Dad's Phone

Ты открываешь чужой телефон, и первое, что бросается в глаза — трещина на экране, ровно по диагонали. Как шрам. Внутри — переписка с дочерью, последнее сообщение: «Пап, я села в самолет». Ты листаешь вверх, и пальцы сами замирают на строчках, где она впервые упоминает этот университет. Между строк — запах свежего ластика и дрожь в голосе, которую не скрыть даже текстом.

Он пишет ей о погоде, о том, что купил новые тапочки. Она присылает фото кампуса — слишком яркие цвета, будто пытается убедить себя. А потом внезапно: «Здесь пахнет жареной рыбой, как у мамы…» Точка в конце. Будто закусила губу.

Ты узнаешь ее быстрее, чем успеваешь прочитать историю болезни: Лидия спотыкается о новую жизнь. Первая пятерка по антропологии — восклицательные знаки режут глаза. Первая ночь в общежитии — «слишком тихо» написано в 3:17 утра. Отец отвечает через шесть часов: «У нас тоже».

А он? Он учится измерять расстояние словами. Сначала шлет советы, как стирать шерстяные свитера (разминает их между строк). Потом просто спрашивает: «Ты поужинала?» И ждет. Иногда сутками.

Телефон греется в ладонях — ты чувствуешь этот ритм: сообщения то учащаются, как сердцебиение перед признанием, то затихают на неделю. Вот она пишет про парня с веснушками. Вот он отправляет мем с котиком — неуклюже, как человек в темноте.

Кто здесь взрослеет? Она — когда признается, что потратила стипендию на концерт вместо учебников? Или он — когда стирает написанное «будь осторожна» и заменяет на «хорошего дня»?

Интерфейс обманывает: кажется, ты просто читаешь чужие смс. Но к третьему дню переписки ловишь себя на том, что принюхиваесь к описанному кофе по-турецки… и вздрагиваешь от звука настоящей сирены за окном.

Остается только экран да эти буквы — липкие от невысказанного. Как сигаретный дым на пальцах после долгого разговора…