Under a Porcelain Sun

Пыль Малвы въедается в кожу, как старая обида. Ты чувствуешь её на губах — горькую, с привкусом опиума и ржавых ножей. Здесь каждый кашель звучит как пароль, а тени на базаре шепчутся о Каямгадхе. Ты — Азам или Азиз? Неважно. Важно, что пальцы уже лихорадочно роются в чужом сейфе, а за спиной скрипит половица…

Девятнадцатый век здесь не эпоха — гниющая рана. Солдаты Гвалиора топчут пересохшие реки, langoors прячут глаза под тюрбанами, а ты? Ты разматываешь клубок из обгоревших писем и снов, где мифы пахнут серой и жасмином.

Бхула встретит тебя ветром, который выскребает кости из песка. Шаг влево — и чёрная вода колодца затянет в себя вместе с правдой. Шаг вправо — и вот она, дверь с замком в форме спирали… но ключ-то проглотил тот попугай утром, помнишь?

Головоломки здесь не вырезаны из дерева — они прорастают сквозь стены храмов, как корни баньяна. Нажмёшь не ту плиту — и потолок раздавит тебе рёбра вместе с подсказкой. Выберешь не те слова — и Азиз вдруг перестанет смеяться, а его нож останется воткнут… ну ты знаешь куда.

Концовка? Их три. Или пять. Или ни одной — если поверишь langoors и бросишь всё в жерло старой пушки. Но тогда так и не узнаешь, почему во сне к тебе приходит женщина с лицом из фарфора… и зачем она держит твой отрезанный палец.