Himegashima Island

Песок под босыми ногами еще хранит ночную прохладу, когда Кокоми впервые замечает, как волны оставляют на берегу кружево из пены. Его пальцы сжимают удочку — липкую от морской соли, неуклюжую в руках городского подростка. Двоюродный брат бросает камешек в воду: «Запомни этот всплеск».

Ты думаешь, это просто рыбалка? Каждый пойманный окунь — не добыча, а ключ. Жабры шевелятся в ладонях, пахнут тиной и детством, которого у Кокоми не было. Очки хорошего мальчика накапливаются где-то под ребрами — теплое покалывание, когда старуха из соседнего домика протягивает банку домашнего лимонада. Стекло запотевает мгновенно...

Насекомые здесь размером с большой палец. Бороться с ними — значит учиться смеяться сквозь мурашки по спине. Ночью цикады выгрызают тишину, а ты строишь базу из выброшенных штормом досок. Гвозди гнутся, занзы впиваются в кожу — но разве это не приятнее, чем бесконечный скроллинг?

Сокровища прячутся в трещинах скал: битая посуда эпохи Сёва, ракушка с дыркой от чьей-то давней сережки. Найдешь — и вдруг осознаешь вес кармана. Не золото, конечно... но разве монеты из конфетной фольги хуже?

Ветер здесь гуще городского. Он обволакивает, как влажное полотенце после купания, уносит слова и заменяет их шепотом водорослей. Тысячи оттенков синего сливаются за верандой, где местные делят жареную кукурузу. Кокоми сначала сторонится — потом замечает, что жует жареный рис с одинаковым с ними выражением лица...

А потом приходит понимание: остров не дает квестов. Он предлагает проснуться на рассвете просто потому, что первые лучи окрашивают татами в цвет спелого персика. Или забыть зонт под внезапным ливнем — капли стекают за воротник, смешиваясь со смехом убегающих друзей.

Разве это игра? Или может быть, ты уже давно сидишь на том самом пирсе, щурясь от бликов на воде...