Village

Ты приезжаешь в эту деревню как будто насквозь промокшим — не от дождя, а от тишины, которая оседает на кожу липкой пленкой. Бабушка ждет. Или не ждет. Вокзал пуст, кроме горстки газетных клочков, где чернила расплылись, словно чьи-то пальцы дрожали, вырывая страницы...

Фонарик скрипит в кармане, батарейки садятся быстрее, чем успеваешь заметить. Темнота здесь не просто отсутствие света — она давит на виски, заставляет прислушиваться к скрипу половиц под ногами. А они скрипят по-разному: вот это — просто старый дом, а вот это... уже что-то ближе.

Ты роешься в ящиках с ощущением, будто трогаешь чужие ребра — холодное дерево, ржавые гвозди, обрывки писем с обугленными краями. Запертые двери не просто так заперты. Ключи всегда лежат не там, где ищешь, а там, где не осмелился бы заглянуть.

Управление — как дыхание: шаг влево, шаг вправо, палец на спуске фонаря. Инвентарь раскрывается с глухим щелчком — таб открывает его, будто крышку гроба. А потом снова темнота. И этот запах... плесень? Или что-то перевернулось в желудке от страха?

Графика не кричит о себе — она шепчет. Тени ползут по стенам так натурально, что хочется проверить, нет ли их у тебя за спиной. А звук... ты точно слышал, как кто-то прошептал твое имя в пустом цеху заброшенного завода? Или это ветер гудит в трубах...

Здесь все просто — пока не понимаешь, что ничего не понимаешь.