Illusion: A Tale of the Mind

Просыпаешься в пещере, где каменные стены дышат влажным холодом, а цепи впиваются в запястья — не железные, нет, живые, извивающиеся, как корни. Они тянут тебя к маскам: одна смеется, другая плачет, третья... просто смотрит. И тут — мягкий шорох лапок по мху. Кролик Топси перегрызает оковы, и они рассыпаются в шелковый шарф, обвивающий шею легче паутины.

Ты трогаешь его — он пахнет пылью старых книг и чем-то сладким, почти забытым.

Дальше — лабиринты воспоминаний. Фотографии с выцветшими краями цепляются за пальцы, граммофонные записи шипят голосами из прошлого. Силач Евклид когда-то разрывал цепи голыми руками, но теперь его сердце — осколки под кожей. Ты слышишь их звон каждый раз, когда находишь очередной кусочек...

Бежишь по узким уступам над пропастью, ветер бьет в лицо запахом грозы и крови. Прячешься в тени от существ без лиц — они шепчут что-то на языке ржавых шестеренок. Головоломки? Цвета пульсируют, как синяки под кожей: смешай их правильно — и дверь откроется с хрустом сломанных ребер.

А эти диски... крутишь их до головокружения, пока символы не сложатся в узор из детского кошмара. Иногда выбор кажется простым: налево или направо? Но знаешь же — даже шаг в сторону может привести туда, где стены дышат горячим паром, а пол усеян битым стеклом воспоминаний...

1920-е здесь — не элегантный джаз, а война, в которой пули свистят сквозь цирковой шатер. Пещеры струятся багровыми жилами, воздух липнет к коже, как пот во время лихорадки. А потом вдруг — тишина. Белый зал с роялем. Одна клавиша проваливается внутрь с глухим стуком...

Топси моргает розовым глазом: "Ну что, продолжим?"