The Twins

Сначала кажется, будто это просто комната. Слишком чистая, слишком правильная — белая скатерть на столе, аккуратные складки, два подсвечника, будто замершие в поклоне. Книга раскрыта ровно на середине, страницы чуть вздулись от влаги... а потом взгляд спотыкается о петлю. Она лежит на тумбочке, как забытый шарф, только грубые волокна впиваются в память иначе.

Ты выполняешь задание. Лампы гаснут разом — не мигая, не трескаясь, будто кто-то перекрыл воздух свету. Темнота давит на виски, но через секунду в ней прорезается желтое пятно. Чернокнижник. Он не двигается, только тень под капюшоном дышит неровно... или это мерцание свечи? Теперь все иначе: стол съехал в угол, книга перевернута, а петля... куда-то исчезла.

Взаимодействовать можно только в этом клочке света. Рука тянется к предметам сама — пальцы натыкаются на холодное стекло, шершавую бумагу, что-то липкое под ногтями. На экране ползет стихотворение. Не читай его вслух — губы сами сложатся в слова, а шепот прилипнет к потолку.

Некоторые вещи остались прежними. Другие... Торт выглядит как обычный десерт, пока не трогаешь глазурь. Она теплая. Липкая. Красные капли падают на скатерть беззвучно — ткань впитывает их мгновенно, будто ждала этого.

Звук скрипнувшего пера оборачивается смехом за спиной. Музыка? Нет, ты даже не заметишь ее — только внезапно поймешь, что сердце бьется в такт этому вою за окном... или это за окном?

А что если все детские страхи были не просто сказками? Если Кровавая Мэри ждала не в зеркале, а между строк молитвы? Если петля — не символ, а приглашение? Здесь каждый предмет знает больше тебя. Даже воздух — густой, с привкусом ладана и медной монеты под языком — шепчет: *ты выбрал не тот ритуал*.

Игра не пугает графикой. Она делает хуже — заставляет кожу помнить то, чего глаза уже не видят: запах гари за дверью (хотя ты точно ее закрыл?), шевеление теней на периферии (или это просто усталость?), холодок от дыхания на шее...

Попробуй выйти. Просто поверни ручку двери. Она не заперта... пока нет