The Bunny Graveyard

Ты запускаешь программу — экран моргает, будто веко, затянутое статикой. Внутри ждет не игра, а что-то живое: пиксельный мир дышит, шевелится под курсором-рукой. Здесь смешались запахи плесени и перезрелой моркови, а каждый щелчок мыши отдается в висках легким звоном...

Кэррот-Таун — город, где тени цепляются за подол платья. Скай, крольчиха с глазами как потухшие лампочки, ищет брата в переулках, что извиваются кишками. Ты не просто наблюдатель. Ты — тот, кого видят. Персонажи щурятся на твой курсор, шепчут за спиной: *он опять здесь*.

Камера дергается, как пленка в старом проекторе. Сверху — побег от тварей с клыками, острыми как битое стекло. Сбоку — скрипучие двери, за которыми пазлы впиваются в мозг иглами. А потом резкий прыжок: первый человек, экран в пятнах, будто прижался лбом к монитору...

Мини-игры — это галлюцинации внутри галлюцинации. Ты сажаешь цветы, чьи лепестки шепчут ругательства. Бьешь мяч по корзине, пока цифры счета не начинают кровоточить. Даже ритм-игра здесь — это про то, как сердце пытается вырваться из грудной клетки...

Сюжет ломается через колено каждые двадцать минут. То экран зависает с насмешливым «ой», то персонажи требуют закрыть игру — их голоса царапают динамики. А ты все равно кликаешь дальше. Потому что где-то там, под слоем пикселей и помех, кто-то зовет на помощь... или это просто ветер в проводах?