Wayward Manor

Ты застрял в стенах, которые дышат. Особняк 1920-х — не дом, а гниющая конфета: позолота шелушится, обнажая что-то липкое под штукатуркой. Здесь смеются так, будто кто-то давит кота...

Девять пар глаз. Девять способов сойти с ума. Бадды — не семья, а клубок нервных тиков: тучный дядя вздрагивает от скрипа половиц, девица в перьях визжит, если тень ляжет не под тем углом. Их страхи пахнут камфорой и прокисшим вином.

Ты — не призрак. Ты — щелчок в темноте перед самым сном. Опрокидываешь вазу (фарфор бьется с хрустальным «ой»), дергаешь шнур лампы (свет меркнет, зрачки расширяются), заставляешь пианино сыграть одинокую ноту... Кто-то из них обязательно обмочится.

Пять этажей — пять слоев паники. Чердак стонет под тяжестью забытых сундуков, кухня шепчет на языке ножей. Каждая комната — моторчик в механизме безумия: провернешь шестеренку здесь — в коридоре сорвется крик.

А эти головоломки... Разве можно назвать головоломкой момент, когда решаешь, перерезать ли канат люстры прямо сейчас или подождать, пока под ней соберется вся семья?

Смешно? Будет. Пока не услышишь, как трещит лестница под чьими-то шагами... Или это просто дом скрипит на ветру?