The Crust

Луна — не пустыня. Она хуже. Здесь нет песка, который можно просеять в поисках воды, только реголит, острый как битое стекло. Ты чувствуешь его хруст под ботинками, когда проверяешь теплицы: герметичность на грани, растения чахнут под искусственным светом. Их листья пахнут… странно. Не землей. Пластмассой и страхом.

Инвесторы звонят каждое утро. Их голоса сквозь помехи спутниковой связи напоминают скрип перегруженного кондиционера: «Где прибыль? Где рост?» Ты показываешь им графики, но цифры — это не кислород. Не еда. В твоем распоряжении три тонны льда, добытого из вечной тени кратеров, и двадцать семь человек, чьи глаза постепенно тускнеют от циклопина.

Колония — это не флаг на грязно-белом грунте. Это когда ты решаешь, кому урезать паек, потому что система рециклинга дала сбой… и слышишь, как по металлическим стенам стучат пальцами те, кто еще не спит.

Здесь не будет марсианских триллеров с зелеными человечками. Только математика: сколько энергии съест новый модуль? Сколько людей умрет, если отложить его постройку? Иногда кажется, что Луна дышит — медленно, раз в месяц, когда геостационарный спутник закрывает солнце… и все замирает на эти три минуты.

А потом — отчеты. Контракты. Кто-то предлагает продавать «лунные сувениры»: капсулы с местным воздухом по цене нефти. Другие хотят построить отель с видом на Землю… если найдут воду для бассейна.

Ты ведь помнишь, зачем летел сюда? Не ради денег. Но теперь они пахнут тем же, чем и реголит — пылью, которая въедается в кожу и не смывается…