Salad Fields

Ты засыпаешь в автобусе, а просыпаешься здесь — среди полей, где салатная зелень колышется под синтетическим ветром. Пиксельные травинки впиваются в ладони, если упадешь, а воздух пахнет жареными микросхемами и мятной жвачкой.

Камера дрожит, как пьяный свидетель, то прижимаясь к спине, то внезапно ныряя тебе в глаза — когда кто-то говорит. Эти кто-то: крыса в розовых очках, слизывающая глазурь с пончика, робот-дворецкий с пчелиными сотами вместо сердца, древний компьютер, который всхлипывает при слове «2000 год». Они шепчут сквозь шум восьмибитного дождя.

Сначала ты просто топчешь траву, ловишь обрывки диалогов. Потом — толкаешь кубы. Правила меняются: то лед под ногами хрустит и тает, то стены отражают не те предметы, что перед ними. Сто головоломок? Или сто обманок? Музыка нависает тяжелыми каплями — тридцать мелодий, каждая будто застрявшая под ребром монета.

Выбираешь: или биться лбом о невозможные задачи (пальцы скользят по клавишам от злости), или брести сквозь историю, где пазлы — просто фон для безумных сцен. Глава за главой — как страницы дневника, найденного в стиральной машине. Смешно? Да. Но почему-то чешется затылок...

А потом понимаешь: этот мир не хочет, чтобы ты его разгадал. Он хочет, чтобы ты его почесал.