In The End

Город втягивает воздух последним гнилым вздохом. Ты чувствуешь его на языке — сладковатый привкус разложения, смешанный с пороховой гарью. Это не апокалипсис из фильмов. Здесь трупы шевелятся.

Они не просто ходят. Они помнят. Жуют. Тянется к тебе костяными пальцами, пока ты перезаряжаешь ствол с трясущимися руками. Первый выстрел всегда громче, чем ожидаешь — барабанные перепонки ноют, а в носу щиплет от дыма.

Начинаешь с ржавого пистолета и тремя патронами, один из которых заклинит. Но потом — заброшенный склад, темнота, липкая от чего-то, что ты не хочешь видеть… и там, между консервами с истекшим сроком, лежит *оно*. Автомат? Дробовик? Или просто кусок трубы с гвоздями — главное, чтобы рвал плоть.

Карты меняются под ногами. Просевший пол в деревенском доме проваливается в подвал, где что-то шепчет. Разбитый супермаркет звенит пустыми бутылками при каждом шаге — идеальная ловушка для неосторожных. А эти… они уже учатся. Первые волны шли прямо на ствол, теперь — ждут в тени, обходят сзади. Слышишь хруст гравия за спиной?

Кооператив — это два сердца, бьющихся в аритмии у одного экрана. Твой напарник кричит «влево!», но слишком поздно — челюсть мертвеца смыкается на его плече. Кровь брызгает на контроллер… или это просто кетчуп из разорванного пакета?

А потом находишь *это*. Маленькую черную кнопку в бункере под школой. Нажимаешь — и мир на секунду становится белым. Тишина. Потом гул, запах жареного мяса… и тихий смешок где-то в темноте. Они ведь не могли *все* погибнуть?