Abo Khashem

Просыпаешься на горячем песке, и первое, что видишь — желтый глаз ящерицы, прищуренный с немым вопросом. Голова пуста, как кувшин без дна, но в кармане скрипит ключ с арабской вязью… а еще там завалялась полусъеденная финиковая косточка.

Шакман — так зовут твоего чешуйчатого напарника — уже нервно постукивает хвостом по камням. Он умеет то, чего не можешь ты: пролезть в щель, где пахнет серой и старыми монетами, или слиться с тенью, пока стражники орут что-то про «проклятых воришек».

Торрид давит теснотой базаров, где воздух густой от шафрана и пота. Тыкнешь в случайную дверь — окажешься в подпольной арене, где бойцы дерутся мешками с рисом. Или вдруг обнаружишь себя за рулем ржавого джипа, мчащегося через пустыню под вой местного радио… а потом — бац! — уже карабкаешься по минарету, потому что кто-то проболтался про сундук на вершине.

Здесь каждый второй NPC страдает галлюцинациями или жаждой власти. Торговец коврами шепчет тебе на ухо сплетни о шейхе, а через минуту его же самого увозят в клетке за долги. Ты ловишь момент: покупаешь его лавку за гроши, нанимаешь пьяного плотника… и вот уже твой бизнес по производству фальшивых амулетов кормит полгорода.

А потом спускаешься в катакомбы. Темнота липнет к коже, как вареный сахар. Шакман шипит на странные фрески — они шевелятся, если не смотреть прямо. Где-то капает вода, но звук слишком густой для воды…

Кто сказал, что нельзя быть строителем днем и грабителем гробниц ночью? Или устроить гонку на верблюдах посреди рынка? Здесь законы физики иногда отключаются — как городская канализация после ливня.

И все это — лишь присказка. Главное кроется в том, как пахнет ветер перед песчаной бурей: металлом и древней пылью. В том, как трещит голос старухи, продающей «эликсиры» из змеиной кожи. В том мгновении, когда понимаешь: этот мир не просто безумен… он живёт по своим правилам. И ты уже часть этой горячечной сказки.