Purrfect Apawcalypse: Love at Furst Bite

Коридоры пахнут железом и старым деревом — где-то за стеной скребутся когти, но ты не уверена, чьи они. Олив, обычная дворняжка с потертым ошейником, прижимает уши: школа Хачико больше не учит, она перемалывает. Каждый выдох оставляет на стекле мутный след, а за ним уже движутся тени...

Ты выбираешь шаг за шагом: бежать к столовой, где Брауни жует последний бутерброд с явной надеждой, что еда переживет апокалипсис? Или к библиотеке, где Пэтчес листает книгу с таким выражением, будто слова могут спасти от когтей за дверью? А может, рвануть к Спарки — его лай звенит как разбитый колокольчик, слишком громко для этого тихого ада.

Здесь решения липнут к лапам, как старая кровь. Ты протягиваешь морду к одному — и внезапно чувствуешь чужое дыхание на загривке. Диалоги обрываются на полуслове: кто-то всегда недоговаривает, кто-то прячет рану под шерстью. Даже смех здесь хрустит, будто кости под зубами.

А потом — финал. Их несколько: можно умереть с чужой гривой во рту (горько), найти теплый бок под трясущейся лапой (ненадолго) или... Нет, лучше не спойлерю. Просто помни: когда экран гаснет, в ушах еще долго звенит тот самый звук — металл о бетон, последний вздох перед тишиной.

И да, тут рисуют кишки. Много. Они неестественно розовые на фоне серых стен.