15th Prison

Ты засыпаешь под скрип ржавых пружин нар — а просыпаешься в гуле вентиляции, которая давно не дышит. Здесь нет расписания отбоя, только бесконечное эхо шагов по бетону, вязкому, как запекшаяся кровь.

Пятнадцатая тюрьма не спрашивает, за что ты здесь. Она знает. Стены шепчут об этом, когда касаешься их ладонью — шершавость известки въедается под кожу, оставляя невидимые метки.

Каждый блок — это петля кишечника: извивается, сжимается, выталкивает тебя дальше. Охранник с лицом, как у выцветшей фотографии, сунет конверт в дрожащие пальцы. Бумага пахнет плесенью и чужим потом. Собирай их, эти клочки надежды... или это просто еще одна ловушка?

Остановился. Прислушался. Вентилятор замолчал на три секунды дольше положенного — и вот ты уже бежишь назад, сердце бьется в горле, как пойманная птица. А если не услышишь? Получится ли тогда выплюнуть собственный крик до того, как тьма накроет с головой?

Пятнадцатый блок — три двери. Левая скрипит, будто кости старика. Средняя теплая на ощупь... слишком теплая. Правая? За ней только тишина. Ты ведь понимаешь, что выбор уже сделал тебя: каждая дверь ведет не к выходу, а к новой версии себя — растерзанной, просветленной или навсегда забывшей слово "солнце".

Где-то между четвертым и седьмым блоком начинаешь замечать: тени здесь падают не под тем углом...