Praise Dead

Кости трещат под пальцами, когда скручиваешь их в новую форму. Мясо еще теплое, но уже послушное — демоны не оставляют ничего целого, зато дают материал. Ты собираешь миньонов из обрывков: вот рука лесоруба с мозолистыми пальцами, вот клык тенепса, вот ребро, пробитое стрелой… Они шевелятся в ожидании команды.

Днем — копить. Ночью — выживать.

Каждый кусок тела помнит свое прошлое: мускулы таскали бревна, когти рвали плоть, легкие вдыхали дым костров. Теперь они работают на тебя. Поставишь крепкого уродца у жилы — железо звенит под его ударами. Отправишь юркого с паучьими лапами на разведку — притащит зерно или… что-то еще, липкое и шепчущее.

А потом гаснет солнце.

Тьма скрипит когтями по стенам деревни. Миньоны держат строй — но кто-то всегда отстает, спотыкается, теряет голову в прямом смысле. Реликвии мерцают в темноте: амулет из черненой бронзы ускоряет рубку леса, зато кривые ножи демонов заставляют мертвецов двигаться резче, будто их подгоняет невидимый бич.

Четыре некроманта ждут твоего выбора. Один шепчет слова силы над костями, другой вшивает в трупы обереги… Их стиль диктует ритм игры: будешь копить армию хрупких скороходов или вырастишь двух горгулий, которые раздавят волну за волной?

Прогресс оседает в стенах домов, в запасах гнилого зерна, в новых способах расчленять и комбинировать. Каждый провал оставляет послевкусие — вот если бы тогда поставил лучника на крышу амбара… Вот если бы не пожалел мозги шамана для этого голема…

Но трупы никогда не кончаются.