Last Word

В особняке пахнет воском и старыми книгами. Ты подносишь бокал к губам — вино кислит, как невысказанная мысль. Вокруг перешептываются: шелк платьев шуршит, бокалы звенят, а слова... слова здесь весят больше пуль.

Профессор Чет Чаттерс улыбается в усы. Его машина тикает в углу, будто сверчок в черепной коробке. Ты еще не знаешь, что она делает с голосами — сжимает их в кулак, режет на куски, заставляет танцевать на лезвии интонации. Но ты чувствуешь: что-то не так.

Каждый диалог здесь — дуэль без клинков. Ты ловишь ритм дыхания собеседника, цепляешься за паузы, где прячется страх. Слова обжигают язык, если произнести их слишком громко... или слишком тихо. А сплетни? Они липнут к пальцам, как варенье с ножа.

Попробуй сказать последнее. Просто попробуй. Машина профессора уже жует твои фразы, перемалывает в грамматическую кашу. Но иногда — очень редко — можно укусить ее за шестеренки. Заметил, как леди в синем поправляет перчатку ровно перед тем, как солгать?

Здесь побеждает не тот, кто кричит громче. А тот, чьи слова останутся в горле у других — колючим комом, который нельзя проглотить.