The Taming of the Brat

Бывший вундеркинд от живописи, а теперь — бутылка с дырявым дном. Ты просыпаешься среди холстов, пахнущих дешёвым растворителем и собственным потом. Краски высохли, как и твои счета. В голове — тяжёлый звон, на языке — медный привкус провала.

Елена. Её имя щекочет нервы, будто прикосновение слишком холодных пальцев. Она когда-то верила в тебя… но сейчас её галерея пахнет дорогим паркетом и лавандовым саше, а не твоим талантом. А ещё там теперь крутится эта девчонка — Белль. Колледж, розовые ногти, взгляд сквозь тебя, будто ты уже музейный экспонат.

Ты знаешь правила игры: сначала фантазии. Липкие, как летний асфальт. Её смех за спиной, случайное касание плеча — и вот уже в голове разворачивается сцена с участием её губ, твоих рук, её… Стоп. Реальность кусается резче: кредиторы, пустой холодильник, осадок на дне стакана.

Каждый выбор здесь — как мазок кистью. Слишком резко — и краска потечёт. Слишком робко — и никто не заметит картины. Диалоги ветвятся, как трещины на старом лаке: сказать Белль колкость или сыграть в снисходительного дядюшку? Подлизываться к Елене или напомнить ей о тех ночах, когда её губы пахли вином и обещаниями?

Анимации включаются только в моменты, когда экран становится горячим от дыхания. Но сначала — намёки. Шёпот штор на ветру, стук каблуков по мрамору, её вздох, когда ты «случайно» задерживаешь руку у её талии… Игра не торопится раздеваться. Она заставляет тебя чувствовать каждый шов на своей одежде перед тем, как позволит его распороть.

Кстати о швах: все персонажи здесь с изнанкой. Елена прячет под жакетами от Givenchy старые шрамы от чьих-то колец. Белль играет в строптивую кошку, но её голос дрожит на высокой ноте… А ты? Ты всё ещё пытаешься понять, где заканчивается твой персонаж и начинается настоящий пьяница с кистью в руках.

И да — это не та история, где спасают принцессу. Здесь спасают себя. Или тонут вместе с остальными…