Goblin Walker

Ты пробираешься сквозь чащу, кожу обжигает липкий туман. Ветер шепчет о проклятии — триста лет печати, и вот он, король без плоти, только шелестящий голос в черепе. Его приказ обжигает, как глоток дешевого зелья: тащи девиц в подземелье, пусть их стоны станут нитями для его новой плоти…

Клинок твой туповат, но знаешь — бочка с маслом и искра творят чудеса. Стражники хрипят, когда горящее сало затекает под латы. А если повезет, стрела найдет щель между шлемом и воротником… но чаще просто слышишь лязг мечей и бежишь, волоча за волосы теплый комок дрожащей плоти.

Подвал пахнет плесенью и потом. Здесь темно, только глаза девушек блестят, как мокрый камень. Ты не герой — ты инструмент. Каждый стон, каждый выгиб спины под твоими когтями наполняет жилами призрачного короля… или это просто кровь гудит в висках?

Золото звенит по-разному: монеты из карманов купцов глухо брякают о деревянные ящики, а церковная утварь звенит высоко и нервно. На эти звонкие крики всегда приходят стражники — но разве не веселее украсть кошель прямо из-под носа у завывающего монаха?

Опыт приходит с каждым новым страхом в чужих глазах. Чем дольше задержишься в деревне, тем слаще становится воздух — паника разливается как мед, приманивая тяжелых коней и алые плащи элиты. Успеешь ли сорвать последний крик с губ трактирной служанки до того, как алебарды рассекут тьму?