Public Defense Corp

Токио пахнет гарью даже после дождя. В двадцать каком-то году Япония больше не скрывает шрамы — трещины в асфальте от взрывов, выгоревшие неоновые вывески, пустые витрины с осколками вместо товаров. Jakou оставляет после себя не только трупы, но и тишину. Ты слышишь её каждый раз, когда проезжаешь мимо очередного квартала-призрака...

Харука подписывает контракт с Toyokumo дрожащими пальцами. Чернила впитываются в бумагу, как её кровь в обломки родного города. Месть — это не меч, а железная капсула пилотской кабины, где пот стекает по спине липкими ручейками. Takefutsu рычит при пробуждении, гидравлика шипит, будто змея перед броском. Но настоящие кобры — это вражеские мехи с граффити на броне: черепа, похабные надписи, следы от её же снарядов...

Война здесь ведётся не только ракетами. Камера щёлкает перед выходом на сцену — платье давит на рёбра, улыбка приклеена к лицу клеем от фальшивых ресниц. Спонсоры дышат перегаром и дорогим парфюмом, их руки ползут по бёдрам будто разведчики перед атакой. А потом — операционная с белыми стенами, где врач бормочет что-то о «профилактике» после очередного «корпоративного мероприятия».

Бой превращается в танец на лезвии: один неверный шаг — и жилой комплекс рухнет как карточный домик. Обломки хрустят под ногами меха, как сахарная глазурь на пирожном. Запчасти от поверженных врагов пахнут горелым маслом и... клубникой? Какой-то идиот установил ароматизатор в систему охлаждения.

Между миссиями — клики мыши по экрану ноутбука: отчёты, рейтинги, письма с угрозами от фанатов. Новый костюм для пресс-конференции чешется в самых неподходящих местах. А ещё эти кадры с камер наблюдения — как твоя машина вчера разнесла полтонны бетона вместе с заложниками... Но ведь главное — вовремя улыбнуться в объектив?

Где-то между третьим переломом рёбер и внеплановым «медосмотром» понимаешь: Jakou — не единственные монстры в этой игре. Takefutsu хотя бы не притворяется человеком.