Insimology

Теплый запах карри въедается в стены, а за окном — шум мопедов и крики уличных торговцев. Ты живешь в этом доме, но вдруг понимаешь: трещина в штукатурке над диваном слишком ровная, будто кто-то прячет за ней больше, чем просто кирпичи.

Каждый день начинается с ритуала — разогретый чай для матери, счет за электричество под дверью, взгляд сестры, которая знает что-то, о чем молчит. А потом... потом эти девушки. Их смех звенит как разбитые браслеты на запястьях, но попробуй дотронуться — и пальцы обожжет статикой недоговоренностей.

Кровать скрипит по-разному: то жалобно, когда ты один, то с глухим стоном, если в ней двое. Но даже в самые жаркие моменты где-то на краю сознания шевелится вопрос: что именно отец нарисовал в тех чертежах, которые сжег перед отъездом?

Ты выбираешь слова осторожно, будто перебираешь рисовые зерна — одно неверное движение, и весь узор рассыплется. Деньги из конверта пахнут чужими руками. Голос соседки дрожит, когда она спрашивает про твою мать. А эти диалоги... иногда кажется, будто экран монитора нагревается от напряжения между строк.

И вот уже город превращается в лабиринт: аптекарь подмигивает, подавая таблетки бабушке, учительница математики проводит пальцем по краю тетради, а в переулке за школой кто-то роется в мусоре — слишком аккуратно для бродяги.

Сможешь ли ты собрать пазл, если половину деталей намеренно спрятали? Или просто утонешь в теплых бедрах той самой официантки из кафе у рынка? В конце концов... разве не ради этого все затевалось?