Subsistence по сети

Холодный ветер скребет по лицу, когда ты пробираешься через заросли с ножом в дрожащих пальцах. Где-то вдали хрустнет ветка — это он или просто зверь? В этой игре каждый вдох пахнет порохом и сырой землей, а время течет то густо, как смола, то рвется вперед, будто испуганный олень.

Ты копаешь. Строишь. Умираешь. Повторяешь. Камень врезается в ладони, когда долбишь им ствол дерева для первой жалкой хижины. А потом — бац! — первый выстрел из-за холма, и ты уже бежишь, спотыкаясь о корни, с пульсом в висках.

Здесь можно согреться у костра с другом, делясь последней банкой тушенки… или украсть его припасы, пока он спит. Вода в реке чернеет под льдом зимой, а летом манит обманчивой прохладой — попробуй не заработать дизентерию.

Почему эти NPC такие навязчивые? То просят шкуру медведя, то шепчут про заброшенный бункер… Их голоса сливаются с шелестом листьев, и ты уже не понимаешь: это квест или галлюцинация от голода?

Рыба выскальзывает из рук, пшеница растет мучительно медленно, а враги — они учатся. Запомнят твои тропы. Подождут у двери. Или сломают ее вместе с твоей гордыней…

Ты чинишь ловушки при свете факела, а за спиной скрипит половица — может, крыса? Или кто-то уже внутри?