Mafia: The Old Country

1930-е пахнут бензином и сигаретным дымом — в Новой Борго асфальт липнет к подошвам, а за углом шепчутся тени. Ты Винченцо Чиккерелли: твои ладони еще не привыкли к весу обреза, но в горле уже поселился металлический привкус власти.

Кто-то называет это игрой. Ты назовешь это голодом.

Бродя по улицам, где фонари мерцают как предсмертные вздохи, ты выбираешь — украсть, убить или предать. Здесь нет квестов, только сделки с совестью. Один неверный шаг, и фамилия вычеркнет тебя быстрее, чем кровь высохнет на кирпичах.

Джаз из кабака сливается со скрипом тормозов — кто-то не успел отдать долг. Ты учишься слушать город: стук костяшек домино в задней комнате барбершопа, шелест купюр в конверте, хруст хрящей под кастетом.

А потом решаешь. Кого поцеловать в щеку. Кого пустить под лед.

Графика? Да, тут есть пыль на витринах и трещины на портретах Муссолини. Но важнее другое — как дрожит рука при первом выстреле. Как шепчет шелк платья той девушки из дансинга... которая завтра исчезнет.

Ты действительно хочешь подняться?