Abra-Cooking-Dabra

Представь, что твои пальцы пахнут луком и дымом, а в ушах уже звенит от нетерпеливого постукивания вилкой по столу. Ты здесь новенький, а уже успел уничтожить то, что нельзя было трогать — старинную книгу рецептов, чьи страницы рассыпались пеплом на каменном полу. Теперь каждый вздох сварливого кота в монокле обжигает спину: он наблюдает, как ты пытаешься собрать из осколков памяти те самые диковинные блюда для королевского пира.

Всё вращается вокруг карт. Не тех, что предсказывают судьбу, а тех, что становятся продолжением твоих рук — холодный нож, липкое тесто, шипящая сковорода. Каждое движение отнимает время, которое ты буквально чувствуешь кожей, пока гости за дверью начинают ворчать всё громче. Сможешь удержать в голове десяток заказов одновременно? Собрать нужную колоду, пока ингредиенты на столе не завяли?

Здесь даже морковку приходится выращивать прямо посреди кухонного ада — тянешь карту из колоды и ждёшь, пока она созреет под треск огня и бормотание гнома-судьи в углу. А эти посетители... У каждого свой характер, свой ритм нетерпения. Один требует идеальной хрустящей корочки, другому подавай соус с горьковатым послевкусием ностальгии. И попробуй ошибиться — их взгляд пронзит тебя как ледяная игла.

Но когда получается... Когда из хаоса случайных карт рождается блюдо, аромат которого заставляет даже кота на мгновение прикрыть глаз — вот тогда приходит та странная уверенность. Звон монет в ладони, возможность купить новый набор карт (никогда не знаешь, что внутри — редкая специя или очередная поварёшка). Ты улучшаешь печь, расширяешь огород, будто проращиваешь порядок в этом беспокойном месте.

Больше ста рецептов. Иногда кажется, что их воссоздаёшь по обрывкам снов: щепотка этого, два движения тем... А потом явля *оно* — могущественное существо, которое не ест, а лишь проверяет твою устойчивость к хаосу. Отвлекает, меняет правила, смеётся хриплым смешком над твоей суетой.

Это ведь не просто готовка? Скорее алхимия под давлением: ты превращаешь панику в ритм, случайность — в идеальный ужин. И шаг за шагом, уровень за уровнем, начинаешь различать в этом шуме мелодию. Ту самую, что когда-то была записана в той самой сгоревшей книге.