Glasshouse

Мир за стенами рушится, но ты узнаешь об этом лишь по привкусу гари на языке и отдаленному гулу, что просачивается сквозь бетон. Твоя тюрьма — жилой блок 73B, а твои сокамерники — соседи, чьи лица ты едва помнил. Теперь они становятся подозреваемыми, сообщниками, жертвами. Тройное убийство окрасило стены в цвет ржавчины и страха... и расследование ложится на тебя.

Ты не просто ищешь улики. Ты ощупываешь чужие души, вкладывая в них очки своего зрения, и идеологии откликаются, как натянутая струна. Либертарианец вздрагивает от твоих доводов, технократ сканирует твою речь на предмет логических сбоев. Каждое слово — это удар, тонкий расчет. Ты можешь раскачать шкалу угрозы в диалоге, заставить ее треснуть и опорожниться, пока противник не сложится, как нож. Или достанешь из-за пазухи самодельный шипоград... но разве это не поражение?

Помнишь запах старой бумаги и металлической стружки? Книги шепчут тебе подсказки, а верстак в подвале ждет, чтобы твои пальцы сотворили ключ к очередной двери. Чужой двери. Потому что правда спрятана за чужими порогами, в апартаментах, где пахнет чужим супом и чужими секретами.

А над всем этим — голоса. Режиссер, что ведет неизбежную пьесу, и Хор... этот Хор звучит у тебя в висках навязчивым гулом. Они комментируют каждый твой шаг, превращая жизнь в театр абсурда.

Каждый найденный предмет, каждая прочитанная записка — это новый поворот в лабиринте диалогов. Одна фраза, подсказанная безделушкой из кармана, может перевернуть все с ног на голову. И разве не в этом суть? Проникнуть не только в квартиру, но и в чужое сознание.

И пока Лундонстох горит, ты решаешь, во что ты веришь. Стоит ли спасать мир, который довел себя до карантина сам? Твой выбор здесь, среди этих стен с их скрипучими полами и шепотом в вентиляции... он определит один из исходов. Их больше восьми. Какой из них твой?