Knock on the Coffin Lid

Ты восстанешь. Не по своей воле — в этом уверенность, что пробирает до костей, будто скрип заржавленных вериг. Твоё предназначение ждёт, но разве можно доверять шёпоту, что струится сквозь прах забытых могил?

Два пути расходятся перед тобой, и оба пахнут по-разному: один — сухим пергаментом долга, другой — терпкой пылью сомнений. Слепо идти вперёд или запустить пальцы в узлы этой истории, чувствуя, как они впиваются под ногти? Выбор не останется просто записью в свитке. Он отзовётся эхом в скрипе телег на мостовой, во взгляде торговца, который вдруг станет пустым. Гномы, чья ярость обжигает, как расплавленный металл... или огр, чьи обещания лоснятся, словно капли мёда на губах. Пятьдесят таких развилок. Одна неверная ступень — и скрип двери в следующем зале прозвучит уже как предсмертный хрип.

А потом — битва. Воздух густеет от хлопков карт в твоей руке, пахнет кожей колоды и озоном магии. Сто пятьдесят карт — это не просто заклинания, это твой пульс, выложенный на потертый бархат стола. Шесть сетов брони лягут на плечи не просто защитой, а второй кожей, каждый со своим запахом — старых дублений или ледяного ветра.

И враги... их дыхание — отдельная история. Пятьдесят видов, и у каждого свой звук: один скрежещет хитином, другой булькает слизью. Двадцать из них заставят кровь стынуть — к ним не подступиться без своей хитрости. Четыре мира раскинутся перед тобой, и в каждом — три исполина из плоти и кошмара. Их сердца бьются с грохотом кузнечного молота... а после них найдутся двое других. Тех, кого боятся сами исполины.

Ты собрал свою колоду, прикипел душой к клинку... но помнишь ли ты вкус живого вина? Чувствуешь ли тяжесть монет в ладони? Или ты уже стал частью тишины, что зовётся судьбой? Решай. Пока гробовая крышка не захлопнулась окончательно.