Wood for Nobody Else

Погружаешься в это на семь дней. Семь. Каждый новый рассвет встречаешь не солнцем, а тупой тяжестью в плечах, которая никуда не уходит, даже когда топор не в руке.

Всё сводится к одному движению. Поднять. Прицелиться. Опустить. Мышь становится продолжением руки, а точка на полене — единственной мыслью в голове. Система подсчитывает очки, словно измеряя твою жизнеспособность… точность удара прямо влияет на то, сможешь ли ты заплатить за электричество. Или за что-то ещё.

Между раскалыванием очередного чурбака проступают диалоги. Они обрывистые, как короткие передышки, и от них во рту остается горький привкус. Ты чувствуешь запах сосновой смолы, она липнет к пальцам, а стук топора о плаху отдается глухой болью в висках. Это и есть твой ритм.

Кажется, что можно просто рубить… но время здесь — не союзник. Его никогда не хватает. Разрываешься между необходимостью наколоть эту вечную гору и тягой узнать, что же происходит с тем, кто держит топор. А что происходит? Обычная жизнь, полная тихого отчаяния и счётов, которые только растут.

Иногда кажется, будто раскалываешь не дерево, а что-то внутри себя. Но щепки разлетаются, а облегчения нет — только новые поленья ждут своей очереди. И так до самого конца.