Obsessed: Night Shift

Ты принимаешь это предложение о работе, ведь что остается, когда лекарства в шкафу тают на глазах, а счетчик тикает в такт материнскому дыханию за стеной. Каждая смена в этой закусочной — это не просто готовка. Это взвешивание лапши на дрожащих весах, пока за стеклом ночь густеет до черноты. Запах масла и чили въедается в кожу, становится частью тебя, как и эта тишина, которую нарушает лишь шипение сковороды да редкие шаги за порогом.

Ты готовишь наси горенг для теней, которые приходят после полуночи. Их лица расплываются в желтом свете неона, а их заказы… иногда они кажутся слишком знакомыми. Ты ловишь себя на мысли, что один из голосов за стойкой звучит так знакомо, будто из другого времени. Но ты гонишь это прочь — нужно считать монеты, пересчитывать снова и снова. Каждая монета — это таблетка, день жизни, глоток воздуха для нее.

А потом начинается остальное. Скользкое чувство, что за тобой наблюдают не только посетители. Что в ритме перемешивания овощей на раскаленной сковороде есть скрытый узор, послание. Твои пальцы слипаются от соуса, и ты уже не понимаешь, где кончается запах специй и начинается запах страха. Он подкрадывается к вискам, холодный и настойчивый.

Каждое твое решение отзывается эхом в этой пустоте. Подать ли еду молчаливому незнакомцу или сделать вид, что не заметила его? Проверить ли заднюю дверь, из-за которой доносится шорох? Иногда кажется, будто сама плита дышит в такт твоему сердцу… а оно вот-вот выпрыгнет из груди.

И ты продолжаешь готовить. Потому что альтернатива — это тишина в комнате матери. Тишина, которую уже ничем не заполнишь. Так что ты жаришь, режешь, сервируешь… и надеешься, что хватит денег до утра. Или что утро вообще наступит.