Higurashi When They Cry Hou - Ch.4 Himatsubushi

Деревня Хинамидзава обволакивает тебя липким запахом сырой земли и прелых листьев — будто сам воздух здесь пропитан невысказанными признаниями. Ты шагаешь за инспектором Акасакой, его ботинки хрустят по гравию с таким нарочитым спокойствием, что хочется крикнуть: «Разве ты не чувствуешь?». Но он только поправляет галстук, слишком тугой для этого удушливого лета.

Каждый диалог оставляет царапины. Старуха за прилавком смеется, но пальцы ее сжимают ткань фартука до побеления костяшек. Мальчишка с синяком под глазом бормочет что-то о пропавшей собаке, а в углу рта у него дрожит капля слюны. Ты собираешь эти осколки, как мозаику, которая все равно не сложится — пока не наступит вечер, и тогда...

Акасака верит в логику. В протоколы. Но как описать бумагой то, что шепчут стены этих домов? Скрип половиц звучит как предсмертный хрип, тени от фонарей извиваются на стенах будто петли. Он записывает: «Подозрения насчет стройки плотины». А ты-то знаешь — дело в том, как учительница Такано поправляет очки, когда лжет. В том, как ветер внезапно стихает перед ответом на главный вопрос.

Глава названа «Время увядания», но тут ничего не умирает естественно. Всехватное болото деревни медленно затягивает тебя внутрь, и к четвертому дню ты уже чувствуешь его ил на своей коже. Даже если закроешь глаза — останется вкус железа на языке. Страх? Или просто кто-то снова режет арбузы за закрытыми ставнями...

Ты думал, расследование — это улики и выводы? Здесь оно похоже на вскрытие живого тела: каждый новый слой обнажает нервные окончания, которые пульсируют болью чужой тайны. А потом экран гаснет — и ты остаешься один с тишиной, где эхо последней фразы Рэны звучит куда громче, чем должно бы.