The Crooked Man

Ты заходишь в пустую квартиру, и сразу чувствуешь — что-то не так. Воздух здесь густой, как сироп, пропитанный запахом старой бумаги и пыли, осевшей в щелях паркета. Включаешь свет — лампочка мигает, будто пытается что-то сказать.

А потом находишь их. Листки, смятые под кроватью, с буквами, выведенными дрожащей рукой. Кто-то торопился. Кто-то боялся.

Сначала это просто шепот за стеной — может, соседи? Но звук ползет по полу, цепляется за пятки, превращается в скрип двери, которую ты точно не открывал. Телевизор вспыхивает сам по себе, экран заполняют помехи, а сквозь них — лицо? Нет… просто тень. Или нет?

Пальцы сами сжимают контроллер крепче. Сердце стучит в висках, будто хочет вырваться наружу. Ты оглядываешься — комната дышит. Стены сужаются на глазах… или это тебе кажется?

А потом Он появляется. Не сразу — сначала лишь краем глаза: силуэт в коридоре, отражение в окне, где не должно быть никого. Ты пытаешься убедить себя: это игра. Но почему тогда мурашки бегут по спине?

Сюжет затягивает глубже, чем тина на дне черного озера. Ты копаешься в прошлом Дэвида, в этих обрывках чужой боли — и вдруг понимаешь: это уже не просто хоррор. Это что-то личное. Что-то настоящее.

Игра не кричит тебе в лицо — она шепчет за спиной. И после финальных титров ты еще долго будешь прислушиваться к тишине… на случай, если шепот повторится.