BRXKEN INSIDE

Она сжимает наушники так, будто это единственное, что удерживает ее от падения. Шум школы растворяется в ритме басов — ровно до звонка, когда приходится снова втягивать голову в плечи. Шион знает этот маршрут: коридор, лестница, скамейка за спортзалом, где никто не заметит, как она грызет кончик карандаша, пока чернила не смешаются со вкусом металла.

А потом появляется Акико. Слишком громкая. Слишком близкая. Ее духи пахнут жасмином и чем-то горьким — аптечные леденцы в кармане пиджака? Она подбрасывает Шион яблоко перед уроком, смеется, когда та роняет его, и ловит на лету. "Неудачница", — говорит беззлобно, но Шион чувствует, как по спине пробегают мурашки. Это игра? Или Акико действительно видит то, что скрыто под слоем школьной формы и молчания?

Ночью Шион просыпается от звука скрипнувшей двери — старшая сестра всегда проверяла, спит ли она. Даже сейчас. Особенно сейчас. Тень Мирай на стене слишком правильная: прямая спина, идеальный пробор. Голос в голове шепчет: "Ты снова забыла выключить свет". Рука сама тянется к выключателю... а наутро Акико тычет в ее тетрадь ручкой: "Здесь ошибка". Их пальцы случайно соприкасаются — и Шион дергается, будто обожглась.

Кто кого ловит? Акико раздает улыбки как конфеты, но глаза не смеются. Шион прячет дрожь в руках за спиной, но Акико замечает все: сломанный мелок на полу, слишком частые паузы в ответах. Иногда кажется, что они обе ждут — когда одна не выдержит и сорвется... или разобьется.

А потом внезапно меняешь ракурс — и вот уже ты чувствуешь запах лавандового чая Мирай (она всегда пила его перед сном), видишь Акико за три года до встречи с Шион: она роняет чужой телефон в лужу и застывает, не зная, смеяться или извиняться... Стены между ними становятся прозрачными. Хрупкими. Как стекло, которое уже треснуло — осталось только нажать.