Shanghai Summer

Шанхай 2003-го пахнет жареными каштанами и бензином, но Байчуань вдыхает только пыль воспоминаний. Город трещит по швам: то ли от жары, то ли от этих странных провалов в реальности, которые он называет аномалиями. Двенадцать дней — не срок, чтобы исправить прошлое. Но попробовать стоит, правда?

Ты будешь собирать обрывки чужих жизней, как пуговицы с тротуара. Темы — липкие, как варенье на пальцах, подсказки — острые, будто края разорванного конверта. В классе, где мел скрипит по доске точь-в-точь как в детстве, или в книжном магазине «Что-если», где полки прогибаются под тяжестью неслучившихся историй.

Фэнъи рисует на салфетках города, которых нет. Сяобо грызет ручку так яростно, что на языке остается привкус пластика и тревоги. Цзинсянь прячет под улыбкой что-то тяжелое и круглое — может быть, вину, может быть, просто невыплаканные слезы.

А потом двенадцатая ночь. Воздух густеет до состояния сиропа, фонари мерцают как разряженные батарейки... Или это ты сам разряжаешься?

Кто сказал, что спасение выглядит как громкий жест? Иногда оно прячется в шепоте соседа по вагону метро или в том, как официантка в кафе дважды переспрашивает «сахар?» — будто от этого зависит все.

Шум города давит на виски, но сквозь гул пробиваются голоса. Их можно собрать в мозаику. Или в спасательный круг.