Rooster

Праздник взрывается фейерверками — а ты уже там, в гуще толпы, где запах жареных пельменей сливается с терпким ароматом чернил на свитках. Петух, твой неугомонный проводник, только что устроил сцену: опрокинул стопку рисового вина прямо на тигровый хвост. Дракон скрипит чешуей, и вот ты уже падаешь в воронку времени, где древние крыши гнутся под тяжестью забытых обещаний...

Китай раньше. Не тот, что в учебниках, а тот, где ветер шепчет пословицы сквозь бамбуковые шторы. Ты ловишь ритм — то топчешь рис босыми ногами (липко, зерна застревают между пальцев), то складываешь бумажного журавля так старательно, что ладони вспоминают детские уроки бабушки. А может, украдкой стащишь пирожок с лотка — хруст корочки отдается теплом в груди.

Каждый квест здесь не просто задание. Это узелок на память: вот ты чинишь разбитый кувшин для старухи-черепахи (ее смех похож на скрип колодца), а через час уже гоняешься за сбежавшим карпом по мокрым мостовым. Петух? О, он вечно где-то между добродетелью и хаосом — то подскажет, как угодить духам предков, то случайно подожжет фонарь...

Ирония в том, что ты пришел за весельем, а унесешь ком в горле. История про семью здесь не декларация — она просачивается сквозь трещины: в том, как лисья торговка прячет письмо от дочери под прилавком, или в дрожи рук у мастера каллиграфии, выводящего иероглиф «возвращение».

Разработчики знают вкус этой ностальгии — не туристической, а той, что пахнет домашним соевым соусом и пылью с чердака. Ты чувствуешь их руки в каждой текстуре: шершавая поверхность глиняной чаши, шелковистый шепот кисти по бумаге... Или это просто ветер с реки играет твоими рукавами?