Deadlight

Город пахнет гарью и разложением. Ты бежишь, спотыкаясь о трещины в асфальте, а за спиной — хриплый вой теней. Их пальцы царапают воздух в сантиметрах от твоего ворота.

Рэндал Вейн не герой. Он просто человек, который слишком поздно понял, что апокалипсис не начинается с громких взрывов — он подкрадывается тихо, как дрожь в коленях после долгого карабканья по руинам. Сиэтл больше не зеленый. Теперь это бетонная ловушка, где каждый переулок может стать последним.

Оружие? Пистолет с тремя патронами — роскошь. Дробовик гремит пустотой после двух выстрелов. А топор... Он тяжелеет с каждым ударом, будто наливается свинцом. Руки дрожат, спина мокрая от пота. Остановишься перевести дух — и тут же услышишь скрежет когтей по металлу.

Выжившие... Они как осколки зеркала: Карл с вечно подергивающимся веком, Бэн, что шепчет цифры под нос, будто считает дни до конца. Стелла пахнет аптечной перекисью — ты узнаешь этот запах еще до того, как она шагнет из темноты.

А потом будет боль. Острая, как стекло в ребрах. Ты рухнешь на землю, а над тобой склонится морщинистое лицо Крысы — его дыхание отдает дешевым виски и мокрым камнем. Его убежище в канализации пахнет так, будто сама смерть протухла здесь за углом...

Страницы дневника шелестят в кармане. Их находишь в самых неожиданных местах: под сиденьем ржавого школьного автобуса, в ящике стола с оторванной ручкой. Каждая — как удар тупым ножом по старым шрамам. Ведь Рэндал пишет их так, будто знает: однажды кто-то другой будет читать эти строки вместо него...