I Am Alive

Город треснул по швам, как пересохшая губа. Десять целых три балла — не цифры, а нож под рёбра, выворачивающий привычный мир наизнанку. Адам Коллинз год пролежал в больничном панцире гипса, а когда дополз до дома, нашёл только пыль на подоконнике и записку. Бумага пахла дрожащими пальцами Джули...

Ты слышишь скрип обломков под ботинками? Видишь, как тень от разрушенного небоскрёба ползёт по асфальту, будто чья-то худая рука? Здесь каждый кирпич помнит тот день. Хэвентон — город-призрак, выдохнувший жизнь через трещины в бетоне. Чикаго, которого нет.

Девочка Мэй — случайный лучик в этой тьме. Её крик режет слух острее стекла. Поможешь — получишь рацию и надежду. Не поможешь... но разве есть выбор? Голоса в эфире шипят, как вода на раскалённой плите: "Иди на север", "проверь склад", "они могли успеть до обрушения моста".

Твой пистолет тяжелеет с каждым шагом. Патроны — редкие, как честные люди. Стрелы для лука делаешь из проволоки и обломков арматуры — меткость против экономии. Дробовик? Найдёшь его в руках трупа, и ствол будет пахнуть чужим потом.

Шкала усталости — не просто полоска на экране. Это песок в глазах после третьей бессонной ночи, дрожь в коленях при прыжке через пропасть. Даже крюк-кошка царапает ладонь, напоминая: одно неверное движение — и ты уже не спасатель, а груз для мародёров...

Бронежилет натирает рёбра, респиратор запотевает от дыхания. Аптечка? Липкая лейкопластырная надежда. Но где-то за грудой битого кирпича может лежать детский рисунок твоего сына. Или пустой флакон духов Джули. Или просто ещё одна дыра в земле, готовая проглочить тебя без звука...