Nostradamus: The Last Prophecy

Пахнет лавандой и воском — ты втиснут в кожаную перчатку XVI века, где каждый шорох шелка на платье Екатерины Медичи звучит как угроза. Проклятие скручивает королевскую семью, как виноградную лозу вокруг горла, а старый Нострадамус лишь качает головой: его глаза мутны, пальцы дрожат над звёздными картами. Ты — его дочь, но мир видит в тебе сына.

Придется врать. Шелестеть мужскими камзолами, прятать волосы под шляпой, жечь травы в темноте, пока за стенами шепчутся о ведьмах. Каждый шаг — точка на карте: щелчок — и ты уже в аптеке с потрескавшимися склянками, где воздух густой от полыни. Курсор цепляется за бутыль с чем-то тёмным... а героиня вдруг бормочет: «Папа бы назвал это знаком Сатурна».

Зелья варятся из страха и кореньев. Соедини ртуть с дрожью в коленях — получится яд или правда? Диалоги липнут, как мёд на губах: выбери не то слово, и бургомистр начнёт щуриться слишком пристально.

Камера поворачивается резко, будто кто-то дёрнул тебя за верёвку от кринолина. Вот спальня с запахом тления, вот площадь, где ветер гонит пыль в лицо... но ты не идёшь — ты вспыхиваешь в новых точках, как предсказание в дымном зеркале.

Инвентарь — это твой второй разум. Перетираешь сухие лепестки между пальцами (хруст отдаётся в висках), примеряешь чужое кольцо — холодное, как взгляд священника. А ещё... эти книги. Страницы шуршат под подушечками пальцев, будто жалуются.

Ты думаешь, это просто квест? Попробуй не забыть, кто ты на самом деле, когда весь город дышит тебе в спину...