Syberia (Сибирь)

Городок Валадилена прилипает к склонам Альп, как старая этикетка. Ты чувствуешь запах сосновой смолы и металла — фабрика игрушек здесь дышит последними механическими вздохами. Кейт Уокер, юрист с манхэттенской походкой, приезжает купить это умирающее чудо... а находит гроб.

Похороны Анны Форольберг. Черный зонт в руке дрожит от ветра, капли стучат по крышке гроба — слишком громко для такого тихого места. Местные шепчутся о племяннике, который умер в горах тридцать лет назад. Но бумаги шелестят иначе: «Ганс жив».

Ты роешься в архивах, и фабрика раскрывается как старый часовой механизм. Каждый зубчик шестеренки — чья-то ложь. Ганс... мальчик с треснувшим черепом, который собирал мамонтов из проволоки и ненавидел заводские свистки. Отец давил на него всей тяжестью наследства, пока тот не сбежал на восток — в мифическую Сибирь. Фальшивые похороны пахнут типографской краской и детским страхом.

Игра затягивает тебя в свои шестерни. Кликаешь на ржавые рычаги, подбираешь ключи с выщербленными зубцами — они царапают ладонь. Телефон в инвентаре вибрирует назойливой мухой: нью-йоркский офис требует отчетов. Но разве можно думать о контрактах, когда в старом чертеже спрятана карта с отметками «где искать мамонтов»?

Головоломки здесь — как узлы на старой веревке: потянешь не туда — и все рассыплется. То ли разгадываешь механизм музыкальной шкатулки, то ли пытаешься понять, почему у Ганса в дневнике пятна от слез... рядом с эскизами машин для воскрешения вымерших гигантов.

А потом будут поезда. Пустыни. Лед. Но это уже другая история... или просто продолжение той же?