Vessels of Decay

Холодный ветер скребет по ржавым балкам заброшенной электростанции — ты пригибаешься ниже, чувствуя, как снежная крошка впивается в кожу. Это не просто пост-апокалипсис. Здесь нет бандитов с самодельными дробовиками или радиоактивных мутантов. Только тихий треск льда под лапами чего-то большого... что уже учуяло твой пот.

Изометрия не для красоты. Она заставляет видеть слишком много: сломанную лестницу слева, мерцающий в сугробе медвежий глаз, следы на снегу — чужие или твои вчерашние? Геймпад дрожит в ладонях, когда перекатываешься между атак, но древо навыков — живое. Каждый выбранный талант меняет тело: мышцы запоминают новые комбинации, сухожилия натягиваются как тетива перед выстрелом.

Скандинавские мифы здесь не декор. Они проросли сквозь мерзлую землю: вон тот «волк» с клыками из обсидиана явно помнит, как грыз корни Иггдрасиля. А ферма? Клочок грязи за колючей проволокой, где морковь всходит между болтами от древнего комбайна. Запах дрожжей из самодельной пекарни перебивает вонь крови с доспехов... или это уже галлюцинация от усталости?

Почему они проиграли — люди? Ответ прячется не в голограммах или чертежах, а в том, как шевелится шерсть на спине росомахи, преследующей тебя третий километр. Она не злая. Она просто голоднее.