Loveland

Ты въезжаешь в этот трейлерный парк ночью, и сразу чувствуешь — что-то здесь сгнило. Не просто запах болота, а что-то глубже: воздух обволакивает кожу липкой плёнкой, будто сам кислород здесь чуть токсичен. Фары выхватывают из темноты покосившиеся домики на колёсах, ржавые качели... а потом — первый труп. Нет, не человека. Лягушки. Размазанной зелёной кашицей на асфальте.

Графика будто вылезла из старого монитора с размагниченной ЭЛТ-трубкой — угловатые тени плывут за тобой, текстуры шевелятся, если приглядеться. Ты идёшь с фонарём, луч света дрожит в пальцах, скользит по стенам, застревает в паутине трещин. Внутри трейлеров — следы спешки: опрокинутые тарелки с остывшими консервами, кровавые отпечатки на холодильнике... и записки. Их почерк будто царапает мозг: "Они поют во сне. Перестаньте их давить".

Культ? Да нет, уже не культ. Это что-то инстинктивное, как зуд под кожей. Местные не молятся лягушкам — они **стали** ими. Тыкаешься в комоды, находишь ключи с присохшей слизью к рукоятке. Решаешь головоломки: включить генератор (он захрипит, как умирающее животное), открыть люк (из щели потянет запахом мокрых газет и... свежего мяса?). А ещё — давишь их. Хруст под ботинком отдаётся где-то в солнечном сплетении.

Но главное — тишина между звуками. Скрип половицы за спиной — или просто ветер? Вода капает с потолка прямо на шею... или это чьи-то пальцы? Игра не пугает скримерами — она заставляет тебя **чувствовать** каждую секунду этого места. Как будто сам начинаешь забывать, зачем приехал...