Desire

Мир для него — шум угольных теней, скрип карандашных линий на бумаге. Дезире не знает, как пахнет апельсин, но чувствует кислоту в голосе учителя: «Рисуй как все». Его пальцы скользят по краю парты — там выщерблины от чьих-то ножей, отметины чужих драк.

Ты ведешь его сквозь школу, где коридоры сжимаются, как горло перед криком. Одноклассники шепчутся за спиной — звук мух в банке. Головоломки здесь не про узоры на кубиках, а про то, как отличить улыбку от оскала, когда видишь только контраст.

Пятьдесят дверей. За одной — старик с дрожащими руками (от него пахнет лекарствами и одиночеством). За другой — девочка, которая стирает кожу на костяшках, пока тебе объясняет, почему ее мама плачет по ночам. Сорок лиц, и каждое оставляет царапину.

Глава вторая: снег на экране телевизора вместо голосов родителей. Глава третья — запах гари из школьного подвала. Ты учишься бояться не темноты, а того, что в ней смеется.

А потом находится тот, кто кладет тебе на ладонь теплую ракушку: «Это розовое». Впервые за всю игру хочется верить в ложь.

Но игра не про спасение. Она про то, как больно расти когтями в мире, где все притворяются людьми. Ты проваливаешься сквозь этапы взросления — они хрустят, как тонкий лед под колесами. Здесь нет моралей с блестками, только вопросы: что тяжелее — камень в кармане или слово «урод», застрявшее в гортани?

И да, ты увидишь все это через черно-белый фильтр — будто давишь пальцами на синяк, проверяя границы боли. Цвета здесь заменяет только громкость тишины перед прыжком... или выстрелом.

Сможешь ли ты закрыть игру после финальных титров? Или она останется — фантомной болью в солнечном сплетении?