Agatha Knife

В мясной лавке пахнет железом и тмином — здесь семилетняя Агата точит нож, пока за окном коровы в платочках обсуждают погоду. Ее пальцы липнут от крови, но сердце сжимается, когда ягненок на витрине смотрит на нее влажными глазами. Как проглотить котлету, если она еще пять минут назад мычала?

Ты будешь ковыряться в ее голове, где спутались детская логика и взрослые противоречия. Бессонные ночи, скрип кровати, шепот: «Если они сами попросятся на фарш — это же не убийство?» Придется выстроить культ из фарша и наивности. Убедить поросенка, что его ребра станут дверью в нирвану. Шептать курице о вечном блаженстве, пока она не клюнет на приманку…

Город — живой холст: тут свинья-полицейский нюхает следы колбасы, а бабушка-овца вяжет носки из собственной шерсти. Каждый диалог — игра в русскую рулетку с совестью. То уговариваешь утку добровольно лечь в духовку, то собираешь грибы для ритуального супа, который пахнет обманом и лавровым листом.

Головоломки прячутся в мелочах: как отвлечь пчелу от варенья, чтобы та не заметила исчезновение улья? Почему ножницы в руках Агаты кажутся священным жезлом? Здесь нет правильных ответов — только хруст костей под текстом молитвы и смех, который застревает в горле комом.

Ты чувствуешь вес ножа. Слышишь, как трещит кожица жареной картошки в животе у героини. Мир либо соскользнет в абсурдную святость, либо разобьется о простую мысль: может, все религии рождаются из детских «почему» и запаха жареного лука?