Only If

Просыпаешься с языком, будто обмотанным ватой, и тяжестью в висках — где-то за стеной капает вода, но это не твоя квартира. Постель пахнет чужим парфюмом, слишком дорогим, а за окном — не город, а черные ветви деревьев, царапающие стекло.

Ты пытаешься вспомнить вчерашнее: шампанское, смех, чьи-то руки на плечах. Но память выдает только обрывки, как старую пленку с затертыми кадрами. Радио вдруг шипит у тебя в голове — нет, не в голове, это динамик где-то в стене — и голос говорит: *«Не уйдешь»*.

Коридоры растягиваются. Двери ведут туда, куда не должны. Ты наступаешь на плитку в прихожей, а она проваливается под ногой, как кожа на молоке. Пытаешься открыть окно — рама сливается со стеной, оставляя на пальцах липкий налет краски.

А что если прыгнуть в эту шахту лифта? Вдруг это выход? Падение длится дольше, чем должно — ты чувствуешь, как желудок поднимается к горлу — но вместо трупа оказываешься... в той же спальне. Одежда сухая. Часы показывают то же время.

Здесь все работает против тебя: зеркала отражают не тебя, а кого-то другого; воздух густеет до железа в легких; стены дышат горячим шепотом. Ты идешь по кругу или мир меняется за спиной? Проверь. Прислушайся к скрипу половиц — они звучат по-разному, когда ты смотришь прямо перед собой... и когда резко оборачиваешься.

Смерть здесь не конец, а подсказка. Разбитые колени после падения заживают мгновенно, но боль остается — будто тело запоминает каждый провал. Ты учишься на ожогах от прикосновения к «холодным» дверным ручкам и на внезапной слепоте после взгляда на «безопасные» тени...

Кто этот человек в радио? Может, он просто еще одна часть дома — такого живого, такого голодного?