Mists of Noyah

Крепость дышит пылью и пеплом — ты чувствуешь их на губах, когда пробираешься сквозь руины. Каждый камень здесь помнит войну, каждый треснутый кирпич шепчет: *"Ты опоздал"*. Но ты все равно копнешь глубже, разгребёшь завалы, отыщешь в груде мусора ржавый ключ или обгоревший дневник… А потом услышишь скрип — не из-под ног, а сверху. Где-то в башне еще теплится жизнь.

День — это глоток воздуха между боями. Солнце слепит, но ты не можешь позволить себе щуриться: в кустах уже мелькают чужие знамёна, а в земле прячутся жилы железа, которые кричат под киркой. Собираешь, строишь, чинишь — и всё равно понимаешь: к ночи не успеть.

А ночь… Ночь пахнет серой и мокрой шерстью. Тени ползут к стенам, царапают камни когтями, скулят на лунном свету. Сегодня они просто пробуют на прочность твои баррикады. Завтра придут с топорами. Послезавтра — с огнём в глазах.

Ты не просто выживаешь. Ты корчуешь у крепости новые зубы — ловушки, лучников на стенах, рвы с шипами. Находишь беженцев — дрожащего алхимика, который варит зелья из крапивы; солдата с пустыми глазами, но железной хваткой. Они цепляются за тебя, как за последний якорь… А ты раздаёшь приказы сквозь стиснутые зубы: *"Ремонтируйте ворота", "Куйте стрелы", "Не спать"*.

Полнолуние — это когда стены начинают кровоточить трещинами. Когда монстры перестают быть тварями и становятся армией. Ты заранее знаешь: кто-то не доживёт до рассвета. Может быть, кузнец. Может быть, тот самый лучник с вечно насмешливой улыбкой… Или ты сам.

Но если продержишься — найдёшь их лагерь. Развалины чужой цитадели, где шепчутся голоса и звенят цепи. Уничтожишь ядро — и на одну ночь вздохнёшь глубже… Пока где-то в тумане не зародится новый рой.