Deadeye Deepfake Simulacrum

Кожа экрана мерцает неоновыми шрамами — сетка пикселей пульсирует, как перебитые нервы. Ты не просто бежишь по коридорам. Ты проваливаешься в них, чувствуешь, как стальные ребра вентиляции впиваются в спину, когда прячешься от обстрела. Каждый выстрел оставляет послевкусие жженого металла на языке.

Враги не маркеры на радаре. Они скрипят подошвами по бетону, шепчутся в радиошум, пахнут перегретым маслом. Один неверный шаг — и красное пятно на стене станет твоим последним артефактом. Но разве это остановит того, у кого в груди тикает имплант с замедлением времени?

Локации кажутся плоскими, пока не включишь хакерский интерфейс. Тогда стены расползаются в паутину кодов, двери стонут от взлома, а турели захлебываются собственным протоколами ошибок. Первые попытки — как попытка вспомнить забытое слово: мучительно и медленно. Потом пальцы сами находят слабые места, будто ощупывают шрамы на знакомой коже.

Оружие здесь — не инструмент. Это часть тела. Автомат отдает дробной дрожью в ключицах, нож вибрирует в ладони, как живой. А эти турели… ты когда-нибудь слышал, как плачут машины?

Прокачка — не дерево навыков. Это лотерея с кровью. Сегодня твой чип жадно глотает апгрейды для ближнего боя, завтра предлагает стрелять сквозь стены. Попробуй отказаться. Или нет — вдруг следующий коридор упрется в стену из плоти и брони?

Бои — не перестрелки. Это танец на лезвии: враги не ждут очереди, они кашляют свинцом в такт твоему адреналину. Замедление времени — не суперсила. Это глоток воздуха, когда легкие уже горят… но ровно до того момента, как батарея начнет предательски мигать красным.

А потом — снова темнота. Или нет? В конце концов, разве смерть имеет значение для того, кто уже стал сигналом в проводах?