A Long Way Home

Двести дней в пустоте — и вот треск, будто кости ломают в тисках. Гипердвигатель рвется, как перегретый сосуд, а потом только тишина, густая, как масло. Альфа Центавра за иллюминатором. Сто лет до дома.

Ты набираешь команду: четверо из десяти. Инженер с тремором в пальцах после радиации, бывший вояка, который до сих пор чует порох в ноздрях, гендиректор-идеалист… Их дыхание теперь синхронизировано с шипением систем жизнеобеспечения. Выбираешь корабль — не просто оболочку, а кожу: одни корпуса скрипят при маневрах, другие глухо стонут под ударами микрометеоритов. Челнок? Маленький, юркий, с запахом озона внутри или тяжелый, как гроб, зато броня выдержит столкновение с облаком темной материи… если повезет.

Каждый прыжок через портал — это глоток воздуха перед нырком. Темная материя — единственный ключ, но добыть ее можно только на краю гибели: буришь астероид, а из трещин выползает ионизированный туман, обжигающий кожу даже через скафандр. Или гравитационная аномалия — вдруг челнок дергает, как куклу на нитках…

Между системами — голод. Топливо прячется в жилах планет или в трещинах комет, но попробуй подойти близко — излучение просачивается сквозь щиты, оставляя металлический привкус во рту. А еще эти встречи: торговцы с глазами как мутные капли предлагают «чистый» антиматерию (но ты же слышишь, как фальшиво звенят их голоса), или что-то шевелится в тенях развалин на заброшенной станции…

Рутина? Да. Проверяешь показатели каждые три минуты: если давление упадет ниже красной черты — легкие взорвутся первыми. Но иногда — дрожь в кончиках пальцев при виде Земли на радаре… пока не понимаешь, что это глюк системы. Или нет?