Elsie

Клинок рассекает воздух с шелестящим свистом, рывок оставляет за собой шлейф искаженного света — ты уже врезаешься в следующую волну врагов. Пол под ногами то рассыпается в пиксели, то срастается заново: каждый забег перекраивает уровни, как сновидение, которое нельзя запомнить до конца. Комнаты выстраиваются в новую головоломку, ловушки прячутся под слоем пыльных голограмм, а аптечки… где на этот раз? В углу за грудой обломков или внутри мертвого стража, чьи ребра охладели под твоими пальцами?

Ты выбираешь правила перед стартом. Добавить ли ядовитый туман, выгрызающий броню? Или отключить гравитационные аномалии, чтобы не чувствовать, как внутренности смещаются при прыжке? Здесь сложность — это не ползунок в меню, а твой собственный выбор между адреналиновым голодом и желанием выжить.

А потом начинается танец: отскок от стены, очередь из плазменного пистолета, удар ногой в спину механического пса. Звук его корпуса, ломающегося о камень — хруст костяного фарфора. Ты собираешь билд из обрывков технологий и забытых навыков. Может, сегодня это будут кинжалы с токсичным покрытием? Или гравитационные мины, оставляющие после себя синяки на пространстве?

За всем этим — тихий гул арклайт-ядра в груди Элси. Оно напоминает о докторе Грей: о ее руках, пахнущих маслом и сталью, о последнем вопросе в глазах перед тем, как верфь Сапир поглотило пламя. Кто решил, что андроиды должны нести вину за катастрофу? Почему шпили на Экисе пронзают небо именно сейчас? Ответы прячутся где-то между трупами стражей и обрывками их поврежденной памяти… если успеешь разобрать шепот жестких дисков под вой ветра.

И да — иногда кажется, что другие киборги шевелятся в темноте. Ждут. Следят за тобой сквозь стены.