Many Nights a Whisper

Десять лет ты чувствовал, как кости запястья запоминают вес священной пращи. Тетива из сплетенных волос врезается в подушечки пальцев — не больно, но так, будто кто-то шепчет тебе прямо в кожу.

Ты даже не видел этих людей, чьи судьбы сейчас сожмешь в кулаке. Только наставника: его дыхание с запахом перезрелых слив, шорох льняного плаща по каменным плитам. Он твердит одно и то же: *одна стрела, один шанс*.

Чаши на островах — блестящие точки в тумане. Если промажешь… Нет, лучше не думать о том, как трескается земля под ногами, когда обряд глохнет. Хотя разве можно *не* думать?

Тренировки — это ритуал сам по себе. Лук дрожит в руках, а ты прислушиваешься к ветру: он свистит сквозь развалины храмов, тащит за собой песок и что-то еще — может, эхо прошлых провалов?

Диалоги здесь — как натянутая тетива. Каждое слово наставника отзывается где-то под ребрами. Он говорит о желаниях, которые ты исполнишь… или разобьешь вдребезги.

А потом — только ты, праща и этот проклятый архипелаг. Стрела летит медленнее, чем должно быть возможно. Ждешь щелчка о металл… или тишины после падения в воду.

Десять лет — это ведь не срок, а живая ткань. Или шрам.