Morimens

Ты ощущаешь его еще до первого хода — липкий холодок между лопаток, будто кто-то провел мокрым пальцем по позвоночнику. Мир здесь давно забыл, что умирает. Воздух пахнет пережженной кожей и старыми книгами, а твои карты шепчутся в руках, как свидетели на допросе...

Ты — Хранитель. Не герой, не спаситель. Просто тот, кто еще помнит. Твои способности вытекают из трещин в реальности, как чернила из разбитой склянки. Каждый розыгрыш карты оставляет на губах привкус железа — или это ты прикусил язык, пытаясь не кричать?

Оружие здесь живое. Оно смотрит на тебя пустыми глазницами-дырами и бормочет сквозь сны. Выбираешь меч — он стонет от голода, берешь посох — он смеется хрипло, как старик в темном переулке. А потом спрашиваешь себя: это ты управляешь колодой или она давно ведет тебя за руку?

Локации плывут в дыму, как пятна под закрытыми веками. Шаг влево — натыкаешься на мертвый город, где улицы свернулись клубком. Шаг вправо — находишь дневник с вырванными страницами... или это чья-то кожа? Карты лгут, но их ложь — единственная правда, которая осталась.

185 карт. Четыре мира. Бесконечные комбинации, но каждый раз колода собирается чуть иначе — будто кто-то подкручивает шестеренки за кулисами. Ты идешь напролом с арсеналом ярости или ползешь тенью, выискивая слабину? Здесь нет неправильных решений. Только те, после которых начинаешь слышать голоса в вентиляции...

Пробужденные цепляются за тебя, как дети за подол. Одни шепчут советы сквозь зубы, другие рычат проклятиями. Их способности жгут ладонь при активации — то ли благословение, то ли ожог. А может, они просто зеркала?

Рулетка roguelite щелкает костями при каждом новом забеге. Сегодня ты выходишь победителем... или тем, кто оставляет после себя только кровавые следы и обрывки мелодий? Главное — не забывай записывать увиденное. Эти заметки пахнут плесенью и страхом — но без них ты забудешь даже собственное имя...