Heart of a Warrior

Тысячелетний пепел темного бога все еще хрустит под сапогами в Азпуте — но кто теперь помнит, как пахло жженым мясом в день его падения? Нахеле точно нет. Он слишком занят тем, что вцепляется пальцами в край реальности, разрывая порталы: где-то там, за липкой пеленой между мирами, сестра оставляет следы — обрывки ткани на ветвях черных деревьев, капли воска от свечи, которую она всегда носила в кармане...

Пять миров. Пять вкусов страха. В царстве полуросликов воздух сладкий, как перезрелая слива, но попробуй не задохнуться в их тесных туннелях — потолок давит на темя, а из щелей выползают тени с зубами как ржавые гвозди. А вот пустыня... Она обжигает губы солью, оставшейся после древнего океана. Здесь даже песок шепчет: «Остановись». Но разве это вариант, когда за спиной уже слышишь скрежет масок культистов — они дышат чаще, чем бьется твое сердце?

Меч или ружье? Первое тяжелеет в руке к третьему часу боя, второе оставляет на плече синяк от отдачи. Но разве дело в оружии? Главное — как ты свернешь шею тому самому сектанту, который только что плевал ядом про «нового повелителя». Кровь из его носа брызнет тебе на запястье... Горячая. Липкая. Напоминает детство — ты и сестра, две царапины на одном колене.

А потом будут сундуки. Скрип железа, запах затхлого бархата внутри. Рука натыкается на что-то ребристое — чешуя дракона? Или просто еще один обломок надежды?

Кстати, о надежде. Эти дурацкие квесты от местных... Одни суют тебе письма с дрожащими пальцами (бумага пахнет луком и слезами), другие требуют «просто принести гриб» — а гриб оказывается зубастым. Но если присмотреться — может, именно в их историях спрятана ниточка к ней?

Или это просто способ оттянуть момент, когда придется шагнуть в последний портал. Туда, где тьма не просто отсутствие света... а нечто с пульсом.